Монахиня Миропия (Аденкова), в мире Мария Иванова, происходила из московской дворянской семьи; родилась она в 1766 году; место жительство родителей ее, равно как и имя матери ее, неизвестны, но несомненно, что она воспитана была ими в духе православной веры и строгого христианского благочестия. Когда Марии Ивановне исполнилось совершеннолетие, родители выдали ее замуж за Орловского (вероятно) дворянина Григория Федоровича Аденкова и при этом благословили ее на новую семейную жизнь своею родовою иконою Казанской Божией Матери, украшенною золотым крестом-мощевиком. Григорий Федорович Аденков занимал весьма видное положение; он служил в Томской губернии при соляной экспедиции и располагал большими средствами. Но семейная жизнь Марии Ивановны продолжалась недолго; в 1790 году муж ее умер, оставив ее вдовою; детей у них не было. Молодая богатая вдова, вращаясь в кругу высшего светского общества, имела полную возможность вступить в новый брак; но издавняя склонность к тихой жизни заставила ее убогую келию обители предпочесть богато убранным дворянским покоям…
«Из давних лет моих я имела твердое намерение к получению монашеского чина», — писала она сама в одном из своих прошений на имя Преосвященного Ионы, епископа Тамбовского. Следуя сему влечению, она, таким образом, поступила в Московский Зачатьевский Алексеевский женский монастырь. Здесь, вдали от мирской суеты, Мария Ивановна на положении простой послушницы — белицы терпеливо исполняла всякие труды, возлагаемые на нее по усмотрению игумении Доромидонты. Так незаметно текло время, сменялись годы, пока не настал всем памятный 1812 год.
В этом году Россия потрясена была нашествием французов, двинувшихся на нашу Родину под начальством своего Императора Наполеона. 12-го июня неприятельская армия перешла нашу западную границу; 25-го августа под ударами ее пал город Смоленск, а 2-го сентября французы вступали уже в Москву. Спасая себя и свое имущество, большинство жителей заблаговременно покинули Москву; примеру их последовали и сестры Зачатьевского монастыря. Собралась в путь и послушница Аденкова; она тогда же решила навсегда оставить Москву и устроиться в Тамбовском Вознесенском девичьем монастыре, о существовании которого она знала и слышала от прежних своих знакомых. При отсутствии железных дорог весь длинный путь (440 верст) до Тамбова ей предстояло совершить на лошадях. Дальность расстояния, шайки всюду бродячего люда делали это путешествие для женщины весьма опасным. Торопясь выездом, Мария Ивановна почти все свое имущество покинула в обители; не расставалась она лишь с заветною своею святынею, иконой Казанской Божией Матери, своим родительским благословением. Возложив все упование на помощь Царицы Небесной, она усердно помолилась пред святой иконой и, держа ее на персях, вышла из своей келии и села на приготовленную подводу.
Трудно сказать, как много времени пришлось ей потратить на этот переезд. К несчастью ямщик, везший монашенку, заподозрил у нее большие деньги и решил воспользоваться ими, покончив предварительно с ней самой. Для удобства исполнения своего замысла, он свернул лошадей с дороги и направил их в чащу близ лежащего леса. Мария Ивановна, несмотря на свою неопытность, сразу поняла, какая грозит ей опасность и со всею горячностью своего сердца обратилась с молитвою к Царице Небесной, прося Ее защиты от неминуемой смерти. «Не бойся, Я твоя Заступница», — вдруг послышался голос в ответ на ее молитву. Мария Ивановна воспрянула духом, а ямщик внезапно лишился зрения. Сознавая свою вину, ямщик исповедал свой преступный замысел пред монахиней и слезно просил ее помолиться об исцелении, дав при этом обещание целою и невредимою доставить ее на место. После краткой совместной молитвы пред иконою Божией Матери, ямщик прозрел и с чувством глубокой благодарности к Богу и искреннего уважения к своей путнице благополучно доставил ее в Вознесенский женский монастырь. Это было в конце 1812 года.
Игумения Вознесенского монастыря с любовию приняла вновь прибывшую путницу, и с этого времени она навсегда осталась жить в сей обители. По ходатайству той же игумении Маргариты вдова Мария Ивановна Аденкова 9-го июня 1816 года была включена в штат монахинь Вознесенской обители с наречением ей имени Миропии. В то время в Вознесенском монастыре был один только храм — Вознесенский; в обители была 41 келия и до 150 монахинь с послушницами. Келии у сестер были деревянные, одноэтажные и в большинстве крытые тесом; расположены они были четырехугольником, в южной стороне которого находился храм. Все келии составляли собственность монашествующих, они переходили из рук в руки или по наследству или же путем купли-продажи. Следуя сему обычаю монастыря, и монахиня Миропия на оставшееся сбережение купила себе келию, лежащую на северной стороне от храма. Келия эта была ни что иное, как простая 7х8-аршинная деревянная изба, крытая тесом, нештукатуреная, с русскою печью в углу. Вход в келию вел через маленькие сени, на лицевой стороне которых было очень маленькое оконце, закрывавшееся изнутри деревянною задвижкою. Это скромное жилище Миропии также скромно было и обставлено; передний угол келии был украшен св. иконами, между которыми первое место занимала икона Казанской Божией Матери; пред нею теплилась неугасаемая лампада. Жизнь монахини Миропии в Вознесенском монастыре протекала тихо, незаметно, как жизнь и вообще всякого монаха или монахини, в келейных трудах, в церковной и домашней молитве, в исполнении монастырского послушания (Миропия была ризничая — починяла ризы).
Перед смертью монахиню Миропию очень волновала судьба святой иконы, она собиралась передать ее в свой монастырский храм, но Господь судил иначе. В марте 1827 года к монахине во сне явилась Сама Богоматерь и повелела вручить Свою икону Шацкой Вышенской пустыни на вечные времена. Таким образом Казанская икона Божией Матери, четырнадцать лет освящавшая Вознесенскую обитель, стала достоянием Вышенской пустыни и получила дополнительное название «Вышенской».
Монахиня Миропия скончалась 14-го декабря 1829 года и была погребена внутри монастыря с южной стороны Вознесенского храма.
Тем временем от переданной иконы начали совершаться знамения и чудеса, свидетельствующие о пребывании на ней особой Божией благодати. Очевидцы наблюдали исходящее от иконы чудное сияние, озаряющее храм, происходило много случаев исцеления больных. Особенно прославилась икона во время эпидемии холеры в 1861 году в городе Моршанске. Болезнь уносила большое количество человеческих жизней, и горожане, уже не надеясь на врачебную помощь, уповали лишь на милосердие Божие. В Моршанск специально принесли икону Царицы Небесной из Вышенской пустыни, и жители города стали перед ней усердно молиться. Все сразу заметили, что болезнь начала отступать с самого первого момента появления иконы, новых случаев заболевания практически не было, и эпидемия сошла на нет.
Через десять лет икона помогла и жителям Тамбова, где тоже разразилась холера. Святую икону восемь месяцев в году обносили по Тамбовской губернии, от месяца до нескольких часов она бывала в шести городах, в сотне сел, в крупных имениях, трех монастырях. Благодарные почитатели святыни жертвовали значительные средства, которые позволили украсить ее золотой ризой, осыпанной драгоценными камнями, а также сделать для нее ценную киоту из чистого серебра. По мере прославления чудотворной Вышенской иконы Божией Матери оживала и память о ее прежней обладательнице монахине Миропии. Связь эта вполне понятна и естественна: если Господу было угодно возвеличить и прославить икону Богоматери, являвшуюся когда-то собственностью скромной монахини, и на ней первой проявил свою милость через икону, избавив от смерти, то нет сомнений в том, что главная виновница Божьего Промысла — монахиня Миропия — была незаурядным человеком и имела особую ценность в очах Божиих.
В благодарную память за великий дар монахини Вышенским архимандритом Аркадием над могилой Миропии воздвигли памятник в виде четырехгранной железной часовни, созданной Санкт-Петербургской фирмой С.-Гали и стоящей около пяти тысяч рублей. Кроме того, во время пребывания святой иконы в Вознесенском монастыре сопровождающий ее иеромонах по распоряжению своего настоятеля отправлял большую панихиду по монахине Миропии в ее бывшей келии. Такая же панихида служилась и у могилы монахини в храме по окончании Крестного хода с иконой вокруг монастыря.
Имя монахини Миропии стало широко известно в Тамбове и за его пределами. С большой любовью и уважением к ее памяти относились и сегодня относятся и сестры Вознесенского монастыря. Накануне дня ее кончины (14-го декабря) в обители проводится заупокойное всенощное бдение, а в сам день — заупокойная литургия и панихида. Кроме того, имя Миропии одним из первых стоит в каждом поминании сестер монастыря.
В начале XX века, в 1906 году, началась перестройка и расширение Вознесенского храма, южная стена захватила могилу монахини Миропии. Часовню пришлось сдвинуть с места и поставить южнее, на общее монастырское кладбище, а для гроба Миропии сделали новый склеп под самим храмом. Однако епископ Иннокентий (скончавшийся в сане Экзарха Грузии) не разрешил сдвигать гроб с места и приказал перекинуть через него в стене арку. Таким образом гроб монахини оказался в самом храме, в ниже его южной стены. После отделки и освящения храма в 1907 году около гроба Миропии по словесному благословеию Преосвященнейшего Иннокентия была построена пещера с каменным сходом, что дало возможность служить панихиды внутри пещеры у самого гроба монахини. Гроб сильно пострадал от времени (со дня погребения прошло уже 85 лет), и его накрыли специальным чехлом в виде гробовой крышки, изготовленным из плотного листового железа с медным распятием. Вход в пещеру внутри храма отгородили решеткой и накрыли деревянной крышкой.
В 1998 году вновь появилась часовня над могилой монахини Миропии — каменная постройка типа восьмерик на четверике с граненым куполом и главкой на двух сужающихся кверху барабанах. Она была временно разобрана в 2009 при начале восстановления Вознесенского собора.